Деятельность органов государственной безопасности (главным образом 4-го Управления НКВД – НКГБ СССР) в тылу немецко-фашистских оккупантов достаточно полно освещена в отечественной историографии1. В меньшей степени изучена деятельность военных контрразведчиков, в обязанности которых также входила работа на оккупированной советской территории.
Операции армейских контрразведчиков за линией фронта предусматривали проникновение в германские спецслужбы, полицейские и административные органы, а также разложение антисоветских военных формирований, которые создавались немцами из числа белоэмигрантов, предателей и загнанных в них под страхом смерти военнопленных.

Кроме того, оперативный состав военной контрразведки направлялся в крупные партизанские бригады, чтобы оградить их от проникновения немецкой агентуры и предупредить проведение акций в отношении партизан со стороны оккупационных властей.

Однако к реальному решению этих задач советская военная контрразведка перешла далеко не сразу.
В начальный, самый тяжелый период Великой Отечественной войны Красная Армия еще не располагала достаточными материалами о разведывательных органах, спецшколах, формах и методах подрывной деятельности противника. Оперативный состав не имел необходимого опыта подготовки и проведения зафронтовых контрразведывательных мероприятий, четкого представления о сущности такой работы. Агентура подбиралась и готовилась недостаточно квалифицированно, слабо отрабатывались легенды и способы связи при выполнении заданий. Явно недооценивался такой метод работы, как перевербовка вражеских агентов.
В силу создавшейся ситуации в 1941 – первой половине 1942 г. мероприятия военной контрразведки носили больше разведывательный, чем контрразведывательный, характер и проводились в основном в интересах армейского командования.
В условиях тяжелых оборонительных боев, резко менявшейся конфигурации линии фронта органы военной контрразведки, как правило, ограничивались переброской в тыл противника агентов и оперативных групп в целях разведки переднего края врага или прифронтовой полосы, а также совершения отдельных диверсионных актов3.
В некоторых случаях оперативный состав и роты охраны особых отделов, усиленные красноармейцами или бойцами войск НКВД, проводили налеты на прифронтовые гарнизоны противника в целях их уничтожения, захвата пленных и предателей, а также завладения важными документами.

В апреле 1943 г, было образовано Главное управление контрразведки (ГУКР) «Смерш» НКО СССР. 4-й отдел управления со штатной численностью 25 человек был наделен полномочиями по ведению «контрразведывательной работы на стороне противника в целях выявления каналов проникновения его агентуры в части и учреждения Красной Армии».
С апреля 1943 по февраль 1944 г. отдел возглавлял Петр Петрович Тимофеев, а с февраля 1944 г. и до самого конца войны – генерал-майор Георгий Валентинович Утехин.

Четвертый отдел состоял из двух отделений. Одно ил них координировало и вело подготовку агентуры для действий за линией фронта, второе – собирало и обрабатывало материалы о деятельности органов и школ разведки противника, их личном составе.

Непосредственно в действующей армии контрразведывательную работу в тылу противника вели 2-е отделы фронтовых управлений «Смерша». Выполнение особо важных заданий за линией фронта и привлечение лиц к сотрудничеству с военной контрразведкой осуществлялись с санкции руководства управления в центре.
Подразделения органов «Смерша» получали информацию о спецслужбах противника из агентурных источников, путем допроса арестованных вражеских разведчиков и агентов, военнослужащих Красной Армии, вышедших из окружения или бежавших из плена, военнопленных, имевших отношение к разведывательной службе противника.
Улучшилось качество подготовки агентов, забрасывавшихся в тыл противника, выработки им легенды и линии поведения в экстремальных условиях. Учтя ошибки и недостатки первого периода войны, органы ГУКР «Смерш» перестали давать агентам задания, которые не были связаны с их внедрением во вражеские разведывательные органы.
Организационные мероприятия по централизации зафронтовой работы уже в скором времени дали положительные результаты. За первые 10 месяцев существования «Смерша» (с апреля 1943 по февраль 1944 г.) по заданию военных контрразведчиков в германские разведывательные органы и школы внедрились 75 агентов, причем 38 из них, успешно выполнив поставленные задачи, возвратились к своим.

Зафронтовые агенты представили сведения на 359 официальных сотрудников германской военной разведки и на 978 выявленных шпионов и диверсантов, которых готовили для переброски в расположение частей Красной Армии. Впоследствии 176 разведчиков противника были арестованы органами «Смерша», 85 агентов немецких спецслужб явились с повинной, а 5 завербованных официальных сотрудников германской разведки остались работать в своих разведподразделениях по заданию советской контрразведки.
Ряд советских агентов удалось внедрить в формирования «Русской освободительной армии» (РОА) генерала Власова в целях их разложения. В результате за указанный выше отрезок времени на советскую сторону перешли 1202 человека.
В 1943-1944 гг. ГУКР «Смерш» и его фронтовые управления стали широко практиковать заброску в немецкий тыл агентурных групп. Перед этими группами ставились задачи по сбору сведений о разведорганах и спецшколах противника, внедрению в них, а также по захвату кадровых сотрудников, их агентов и нацистских пособников.

Как правило, группа состояла из трех – шести человек. В нее включался оперативный сотрудник «Смерша», проверенные, опытные агенты, хорошо знавшие местность и способные выполнять роль связных, и радист для поддержания связи с центром7.
За январь – октябрь 1943 г. в тыл противника были направлены 7 агентурные групп в составе 44 человек (22 оперработников, 13 агентов и 9 радистов), подчиненных непосредственно ГУКР «Смерш». За время пребывания на вражеской территории ими было привлечено к сотрудничеству с советской контрразведкой 68 человек. Потери во всех группах составили четыре человека.
В период с 1 сентября 1943 по 1 октября 1944 г. фронтовыми управлениями «Смерша» на вражескую территорию были заброшены 10 групп, включавших в себя 78 человек (31 оперработника, 33 агентов и 14 радистов). Им удалось привлечь к сотрудничеству 142 человека. Шесть агентов внедрились в немецкие разведорганы. Было также выявлено 15 агентов противника.
Только благодаря зафронтовому агенту «Марте» Управление контрразведки «Смерш» Брянского фронта в августе 1943 г. задержало двух немецких агентов и изъяло две радиостанции.

В силу поставленных перед особыми отделами первоочередных задач (розыск вражеской агентуры в действующей армии, фильтрационные мероприятия и т.д.) органы «Смерша» в большей степени действовали в прифронтовой полосе. Тем не менее операции советских военных контрразведчиков в тылу противника стали классикой оперативного искусства.
Примером квалифицированной работы зафронтовой агентуры военной контрразведки является разработка разведшколы гитлеровских оккупантов «Сатурн».
Двадцать второго июня 1943 г. недалеко от дер. Высокое Павшинского района Тульской области часовым одной из воинских частей был задержан некто, назвавшийся капитаном Раевским. Задержанный попросил срочно доставить его в отдел контрразведки.
Оказавшись в отделе контрразведки «Смерш» 323-й стрелковой дивизии, «капитан Раевский» заявил, что является агентом-курьером немецкой разведки, направленным в Подмосковье со специальным заданием, и попросил оформить ему явку с повинной.
Он сообщил, что его настоящее имя – Козлов Александр Иванович, ему 23 года и родом он из с. Ллекеандровки Ставропольского края. Выяснилось, что Козлов – бывший лейтенант Красной Армии. В июле 1941 г. он окончил поенное пехотное училище и проходил службу в 21-м полку 7-й стрелковой дивизии Бауманского района г. Москвы. В качестве командира батальона участвовал в тяжелейших боях под Вязьмой.

Когда дивизия вместе с другими соединениями Западного фронта попала во вражеский «котел», Козлов с группой бойцов и командиров предпринял несколько попыток вырваться из окружения. После того как стало окончательно ясно, что сделать этого не удастся, он решил направиться в район оккупированного городка Дорогобужа Смоленской области и начать партизанскую борьбу. 23 июня 1942 г. Козлов попал в засаду. Оказавшись во вражеском плену, он был помещен в лагерь для военнопленных в г. Вязьме.
В августе 1942 г. Козлова вызвали в администрацию лагеря, где его допросил немецкий офицер из абверкоман-ды-1Б, располагавшейся в пос. Красный Бор под Смоленском. После беседы с офицером Козлова направили на работу в немецкую воинскую часть, расквартированную в с. Алексеевке.
Через пару дней немецкий обёр-лейтенант вновь вызвал Козлова и предложил ему стать агентом немецкой военной разведки, пройдя предварительное обучение в специальной школе. Козлов решил согласиться, чтобы таким образом получить возможность вернуться к своим.
Школа готовила агентов-разведчиков и радистов. С августа 1942 г. Козлов, получивший псевдоним «Меньшиков», в течение 10 месяцев постигал азы радиодела, слушал лекции об организационном построении Красной Армии, о методах сбора сведений.
20 июня Козлова одели в форму капитана Красной Армии и снабдили документами прикрытия на имя помощника начальника штаба 49-го гвардейского стрелкового полка 16-й гвардейской стрелковой дивизии Раевского. Согласно легенде, он был командирован вМоскву для получения пополнения вминометные части дивизии.
Перед заброской сотрудник абвера поставил перед агентом-курьером «Меньшиковым» задачу: после приземления добраться до подмосковной деревни Малаховки, связаться с проживавшим там немецким агентом «Ароматовым», передать ему питание для радиостанции, деньги и бланки документов. При встрече «Меньшиков» должен был назвать пароль «Я от доктора Брониковского».
21 июня 1943 г. в 22 часа 30 минут на двухмоторном бомбардировщике «Дорнье-217» Козлов пересек линию фронта и был выброшен с парашютом в Тульской области.
Когда Козлова доставили на Лубянку, в ГУКР «Смерш» НКО СССР, он без колебаний согласился на предложение вернуться на немецкую сторону со специальным заданием.
Новому зафронтовому агенту, получившему псевдоним «Следопыт», контрразведка поставила следующие задачи: внедриться в Борисовскую разведшколу и собирать сведения о ее административно-преподавательском составе, об абверкоманде-103, в подчинении которой находилась школа, а кроме того, об учащихся школы, их прошлом, родственниках и связях; выявлять лица из числа агентов немецкой разведки, которые ранее уже были заброшены в советский тыл, и собирать информацию об их агентурной деятельности; по возможности склонять учащихся школы к сотрудничеству с советской контрразведкой и т.д.
Козлов должен был оставаться в разведшколе до самого последнего дня ее существования, а в случае угрозы разоблачения уйти в партизанский отряд.
17 июля 1943 г. «Следопыт» успешно перешел линию фронта в полосе боевых действий 17-й стрелковой дивизии. Как только Козлов оказался у немцев, он назвал условленный пароль «Штаб – Смоленск» и тут же был направлен в аб-веркоманду-103. Козлов отчитался о выполненном задании перед начальником «Сатурна» подполковником Феликсом Герлитцем.
Немецкие офицеры не скрывали радости в связи с удачным возвращением агента «Меньшикова». По этому поводу был даже устроен обед, на котором присутствовали все руководители разведоргана. В какой-то момент Козлов почувствовал, что немцы пытаются его напоить, чтобы у него развязался язык, однако, несмотря на изрядное количество выпитого, он себя не выдал.
В начале августа 1943 г. «Следопыт» прибыл в Борисов, где вскоре был назначен преподавателем центральной школы агентурной разведки фронтовой абверкоманды-103. Через некоторое время он принял присягу на верность Гитлеру и получил воинское звание капитана РОА.
Работая в качестве инструктора по подготовке агентуры, «Меньшиков», как бывший кадровый офицер Красной Армии, читал курсантам лекции о ее организационном построении, но военной топографии, проводил занятия по строевой подготовке. В январе 1944 г. он был назначен начальником учебной части школы.
Поскольку уже в сентябре 1943 г., после поражения немецко-фашистских войск на Орловско-Курском направлении, школа переехала из Борисова достаточно далеко от линии фронта – в Восточную Пруссию, установить связь с советской контрразведкой с помощью курьера Козлову так и не удалось. В создавшейся ситуации Александр Иванович принял единственно правильное решение – склонять подготовленных вражеских агентов к сотрудничеству с советской контрразведкой.
Как только в школу прибывала на учебу новая партия потенциальных агентов, Козлов, как отвечающий за учебный процесс, лично знакомился с каждым и мысленно разбивал их на три категории: настроенные против немцев, относящиеся к ним нейтрально и те, кто ревностно служил фашистам. Разумеется, в первую очередь его интересовали лица, враждебно относящиеся к гитлеровскому режиму.
Так, в конце августа 1943 г. немцы подготовили для заброски в тыл Красной Армии агента-радиста Виктора (псевдоним «Березовский»), человека, но мнению Козлова, умного и хитрого. Ему удалось склонить «Березовского» к явке с повинной, после того как тот попадет на советскую территорию. На этот случай «Березовскому» был дан условный пароль «Байкал-61», который он должен был назвать оперуполномоченному отдела контрразведки «Смерш» любой воинской части.
Помимо этого, Козлов проводил активную работу по компрометации и отчислению из школы наиболее преданных фашистам курсантов.
Контрразведывательные мероприятия армейских чекистов по «Сатурну» были столь успешными, что вполне могут служить образцом для всех спецслужб. Не обошли вниманием данную операцию и деятели литературы и искусства: ей посвящены книги и кинофильмы «Путь в «Сатурн», «Сатурн почти не виден» и «Конец «Сатурна».
Ближе к концу войны задачи зафронтовой агентуры по склонению курсантов и сотрудников разведшкол противника к работе в пользу советской контрразведки упростились. Чувствуя приближающийся крах фашистской Германии, эти люди охотно шли на контакт и любыми способами пытались загладить свою вину перед Родиной. Вот только один из примеров успешной операции такого рода.
21 января 1945 г. из тыла противника возвратился зафронтовой агент УКР «Смерш» 1-го Белорусского фронта «Ткач». Вместе с ним в расположение советских войск вышли начальник диверсионной школы абвер-группы-209 бывший офицер Красной Армии Юрий Евтухович, воспитательница женской группы школы Александра Гуринова и 44 диверсанта-подростка 15-16 лет.

После вступления Красной Армии на территорию государств Восточной Европы зафронтовая работа органов «Смерша» стала постепенно свертываться. Быстрое продвижение советских войск на запад и резкое, практически ежедневное изменение линии фронта делали ее малоэффективной.
К тому же большинство разведорганов противника были либо разгромлены вместе с их армейскими частями, либо расформированы, а их личный состав влился в оборонявшиеся подразделения вермахта. На первый план выходили оперативные мероприятия по розыску нацистских преступников, пособников оккупантов и оставшейся агентуры противника.

Подводя итоги, следует отметить, что органы военной контрразведки внесли свой вклад в борьбу советского народа на оккупированной территории.